Наши действия были нацелены не просто на возрождение культуры народов Казахстана, а на ведение неустанного диалога, выстраивание добрых отношений между всеми этническими и конфессиональными группами нашей страны.
И, в целом, нам удалось укрепить единство казахстанского народа, пронести его сквозь непростые испытания временем. Гражданский мир и согласие в Казахстане - это результат кропотливой работы государства и общества.
Можно с уверенностью сказать, что в процессе диалога мы добились больших успехов:
- в Казахстане утверждены принципы и нормы межконфессиональной толерантности;
- укреплены взаимопонимание и терпимость между различными религиозными объединениями;
- усилено сотрудничество государственных органов, национально-культурных, религиозных и неправительственных объединений в деле продвижения духовных ценностей и культуры диалога с целью обеспечения гражданского мира.
Одним из основных факторов стабильного общественного развития и улучшения благосостояния народа Казахстана является мирный межконфессиональный диалог. Достижение межконфессионального мира является важным условием существования современного казахстанского общества. На наш взгляд, следует обратиться к традиционной культуре народов Казахстана с тем, чтобы дополнить и углубить принцип терпимости. Православие содержит в себе такое скрепляющее начало, как соборность - всеединство, «внутреннее единство «мы». В традиционной культуре казахского народа традиции «глубинного общения» нашли отражение в обрядах, обычаях, в деятельности жырау, акынов. Глубинное общение и принцип толерантности предполагает не только терпимость и уважение, но и приятие, сотрудничество и со-творчество, содержит установку на взаимодействие, которое, в свою очередь, ведет к взаимообогащению. Важной вехой в деле установления духовного согласия является проведение съездов лидеров мировых и традиционных религий- Следует отметить дальновидную политику государственно-конфессиональных отношений, проводимую Президентом Республики Казахстан Н. А. Назарбаевым.
Сегодня диалог и взаимодействие ценностей означает диалог и взаимодействие цивилизаций. Этот подход основан на следующем положении; «Жить - значит участвовать в диалоге: вопрошать, внимать, ответствовать, соглашаться». Диалогический подход включает в себя взаимодействие между равноправными, равнозначными субъектами, каждый из которых представляет собой особую точку зрения на мир и на себя самого, на самостоятельную, полновесную, смысловую и оценивающую позицию. Участники диалога должны характеризоваться открытостью, готовностью к расширению собственной позиции.
На современном этапе глобализации невозможно жить в условиях монологизма, где каждая цивилизация со своим опытом мира, со своей системой ценностей является самоцелью для себя, некой замкнутой монадой. Необходимо ценностным системам выйти в пространство диалога и наметить пути и сферы взаимодействия. Диалогическое пространство является многоуровневым и многоплановым, включающим в себя все виды диалога: от внутреннего микродиалога до большого поля диалога культур, цивилизаций.
Второе десятилетие нашей истории совпало с новым столетием. Столетием, которое столкнулось с небывалым ростом межнациональной и религиозной вражды. Поэтому когда мы говорим, что главным достижением Казахстана является межэтническое согласие, мир и стабильность в нашем общем доме, это не просто известная истина. Это серьезный успех в нестабильном мире. В этом велика роль и заслуга народа Казахстана.
Казахстан - это многоконфессиональное государство, которое имеет ряд специфических особенностей. Среди них можно выделить следующие: уважительное отношение казахского народа к обычаям и верованиям других народов республики; отсутствие религиозного фанатизма; специфика исторического формирования населения Казахстана, особенно в последние сто лет, обусловившая его многонациональную структуру; стремление наций и народностей республики сохранить свою национальную самобытность, придерживаясь традиционной для них религиозной обрядности.

В сложных условиях нам удалось создать универсальную модель взаимоотношений между всеми этническими и конфессиональными группами, проживающими в нашей стране. Эта модель основана на взаимопонимании и терпимости, патриотизме и гражданской ответственности за судьбу страны у представителей всех этносов, живущих на древней земле казахов. Наш опыт получил признание на самом высоком международном уровне. Он является воплощением на практике формулы гражданского мира в многонациональном обществе. Жить в современном мире - значит быть открытым и терпимым к другим народам, культурам и религиям. Обеспечение единства многонационального народа Казахстана для нас не только достижение прошлого и настоящего, но и задача будущего.
Новая ситуация требует признания факта, что все культуры, религии имеют право на существование, что не должна проводиться линия собственной исключительности. Основное внимание должно быть обращено не на разъединяющие различия, а на начала нас объединяющие.
Толерантность и диалог необходимы также для создания новых взаимоотношений, которые приведут к расширению сотрудничества, в котором так нуждаются как сами культуры, так и мир в целом перед лицом вызовов современности, чтобы созидать «цивилизацию любви». Весь этот процесс возможен благодаря тому, что диалог все более осознается в качестве основополагающей духовной ценности. Ценности духовной свободы, независимости, открытости, терпимости друг к другу, взаимоуважения, соучастия, дружбы и любви - концентрируются и в своей полноте наиболее адекватно воплощаются в «идеологии» диалога.

Обобщая, можно сказать, что, на наш взгляд, предназначение религии – научить человека видеть Бога всегда и во всем, поскольку неверно мыслить творение без Творца. Духовно зрелый человек даже материальный мир видит в его связи с Богом, он способен ощущать присутствие Бога в сердце каждого живого существа – даже самого грешного, тем более он должен учиться видеть Бога и в других религиях. Религия, неспособная научить своих последователей видеть проявление Бога во всем, в том числе в других духовных традициях, на наш взгляд, не выполняет своего предназначения. Следовательно, изучение других традиций мы считаем неотъемлемой частью духовной культуры, а межрелигиозный диалог – самым эффективным методом такого образования, поскольку он позволяет знакомиться с другими вероучениями «из первых уст».

Определенные различия между религиозными традициями неизбежны – иначе не было бы разных религий. В этом их ценность: люди с разными религиозными потребностями нуждаются в разных формах религиозности, видимо, поэтому Господь и дает различные религиозные системы.

Межрелигиозный диалог и образование имеют и практическое значение – в нашем многоликом обществе необходимо учиться находить действенные формы взаимопонимания и взаимоотношений с разными общественными течениями, тем более с религиозными, поскольку в той или иной степени сфера их деятельности общая и пересечение интересов неизбежно. Иначе говоря, разумный диалог – это просто необходимость, важное условие мирного сосуществования.

Другой практический фактор: обмен опытом миссионерской деятельности между конфессиями, несомненно, может быть полезен для всех, особенно в сферах социальной благотворительности, борьбы с преступностью, наркоманией и другими пороками.

Третий – большинство наших последователей воспитаны в атеистических семьях, они мало знакомы с другими религиозными традициями, и, возможно, их выбор не всегда достаточно сознателен. Поэтому считаем необходимым создать условия для получения систематического, пусть даже и минимального, межрелигиозного образования. Этот пункт включен у нас в учебные программы.

Исходя из классического определения вайшнавской философии, гласящей, что изначальное положение души – быть слугой Верховного Господа (Sri Caitanya-Caritamrta, Madhya 20.108), вайшнав не ограничивается классификацией людей на христиан, индусов, мусульман и т.д., а в конечном счете в каждом видит душу, вечную индивидуальную частицу Бога, призванную служить Ему. Такое мировоззрение позволяет вайшнаву ощущать родство, братскую связь с последователями других монотеистических религий.

Наличие этих концепций, способствующих воспитанию религиозной терпимости и уважения к представителям других конфессий, позволяет говорить о вайшнавизме как о высокой духовной культуре, способной внести свой вклад в развитие мировой религиозной мысли.

Начало XXIв. ознаменовалось активизацией агрессивного национализма, усилением различных форм политического экстремизма, мощными вспышками международного терроризма. В процессе политической, военной и этнической мобилизации авантюристические группы стремятся широко использовать религиозные лозунги и постулаты. Вместе с тем, обострившиеся в последнее время межконфессиональные противоречия мешают религиозным центрам объединить усилия в борьбе с силами зла, нарушающими мир и стабильность в обществе, несущими трудноисчислимые бедствия народам.

Неудивительно поэтому, что наиболее дальновидные религиозные деятели настоятельно подымают вопрос о необходимости организации постоянного диалога между различными религиями (конфессиями), как на федеральном, региональном, так и на международном уровнях. Они с полным основанием рассматривают такой диалог не только как способ обмена информацией, но и как средство формирования цивилизованных межконфессиональных взаимоотношений, которые открывают путь для успешного сотрудничества по проблемам, волнующим общество.

Разносторонняя польза от постоянного диалога между религиями может быть огромной. Во-первых, такой диалог может способствовать устранению (или хотя бы сглаживанию) межрелигиозных противоречий, ввести идеологическое соревнование между религиями и конфессиями в цивилизованные рамки, что весьма положительно скажется на этнонациональных отношениях и социально-политической стабильности.

Во-вторых, межрелигиозный диалог станет препятствием на пути радикалов из среды политиков и религиозных деятелей, нацеленных на использование мобилизационного потенциала религий для реализации своих политических амбиций.

В-третьих, межрелигиозный диалог поможет объединению усилий людей различных вероисповеданий и национальностей на борьбу против глобальных угроз, несущих беды человечеству.

В-четвертых, межрелигиозный диалог, поможет обществу осознать тот факт, что реальные причины, лежащие в основе религиозно-политического экстремизма и международного терроризма бесперспективно искать в том или ином религиозном учении. Тем самым будет облегчен поиск подлинных причин таких явлений, а, следовательно, средств и методов эффективной борьбы с ними.

Наконец, в-пятых, межрелигиозный диалог, дает мощные стимулы не только для решительного осуждения проявлений международного терроризма, а также религиозно-политического и этнонационалистического экстремизма, но и для налаживания необходимой воспитательной работы, направленной на предупреждение подобных преступных деяний в будущем.

Несколько слов о принципах межрелигиозного диалога. Принципы межрелигиозного диалога — это минимум исходных положений, принимаемых его участниками, не придерживаясь которых невозможно приступать к самому диалогу.

Первейшим из них является принцип толерантности. В данном контексте толерантность есть терпимое отношение последователей одной религиозно-конфессиональной общности к последователям других религиозно-конфессиональных общностей. Каждый придерживается своих религиозных убеждений и признает такое же право за другими.

За долгие века противостояния религий и конфессий сформировалась конфронтационная психология, в плену которой продолжают находиться многие люди. Сила стереотипов конфликтного мышления столь велика, что для ее преодоления нужна большая и упорная работа. Терпимость во взаимоотношениях между представителями различных религиозных общностей является необходимым условием организации плодотворного диалога между религиями.

Исключительное значение для организации межрелигиозного диалога имеет принцип равноправия его участников. Добровольно договариваются лишь равные. Любая попытка поставить одного из участников диалога в привилегированное положение является препятствием для нормального течения диалога. Более того, попытка определить ту или иную конфессиональную общность богоизбранной (даже ссылаясь на священные тексты) может привести к срыву диалога. Нечто подобное, например, произошло на межрелигиозной конференции «Поиск путей мира и гармонии. Общая ответственность христиан, мусульман, иудеев», проходившей в Москве в октябре 2000г. Один из докладчиков попытался убедить аудиторию в том, что иудеи являются богоизбранным народом, ряд представителей других конфессиональных общностей сразу же и достаточно резко высказались за прекращение диалога. Немало усилий понадобилось для того, чтобы конференция продолжила свою работу.

Еще одним важным принципом межрелигиозного диалога является открытость его участников. Открытость — это нескрываемое от других искреннее выражение своей позиций, сочетающееся со стремлением слушать и слышать других, непредвзято воспринимая и оценивая их точку зрения. Открытость вовсе не тождественна требованию отказа участников диалога от своих убеждений или уступки чужим убеждениям. Ее ценность в том, что она помогает субъектам диалога лучше уяснить взгляды друг друга, благоприятствует сопоставлению различных мнений, выявлению общих интересов и выработке согласованных мер по их реализации.

Конструктивный подход, нацеленность на позитивные результаты является еще одним необходимым принципом межрелигиозного диалога. Религиозный плюрализм, идейная конкуренция конфессий предполагает несовпадение позиций участников диалога. Настроенные на конструктивность субъекты диалога приходят при обсуждении общих проблем к принятию взаимно приемлемых решений на компромиссной основе. Разногласия устраняются путем согласований. Компромисс возможен и необходим в вопросах, касающихся земного бытия, социально-политических установок и культурного разнообразия. Что касается различного подхода к вероучительным проблемам, разного понимания проблем спасения, то в этих вопросах рассчитывать на компромисс в обозримом будущем не приходится.

И здесь мы переходим к очередному принципу межрелигиозного диалога. Его можно сформулировать так: отказ от критического рассмотрения вероучительных вопросов. Начало полемики о преимуществах или недостатках того или иного религиозного учения означает конец диалога.

Любой диалог должен быть организован. Дело это не простое. Оно Особенно сложно, когда речь идет о межрелигиозном диалоге. Наличие специальных координирующих органов и выработанных процедур усиливает надежду на регулярность диалога и его результативность.

Таковым, в частности, является Межрелигиозный совет России. К его созданию шли очень долго. Религиозные меньшинства ставили вопрос о необходимости создания такого совета, начиная с 1992 г. Наконец, в 1998 г. он был создан. Но кого он объединяет? Лишь четыре конфессии из почти 70 действующих на законном основании1. Не допуская в Межрелигиозный совет России другие конфессиональные организации, его участники не только обедняют деятельность Совета, но и сеют недовольство среди недопущенных, способствуя тем самым усилению межконфессиональных противоречий. Думается, давно назрела необходимость пригласить в этот Совет представителей многих других религиозных объединений, действующих в стране на законных основаниях.

Важную роль в организации межконфессионального сотрудничества играет и такая общественная организация, как Международная Ассоциация религиозной свободы (МАРС) и ее Евразийское отделение. Серьезным фактором расширения межконфессионального диалога, могли бы стать секции или комитеты межрелигиозного сотрудничества при Ассамблее народов России, при Федерации мира и согласия, если бы они были созданы.

Эффективным стимулом для активизации межрелигиозного диалога явился Всемирный форум религиозных и духовных лидеров, проведенный под эгидой Организации Объединенных Наций в 2000 г. В этой связи многие религиозные деятели вносили предложения о создании при ООН Совета религиозного представительства. Можно надеяться, что этот Совет, если он будет создан, станет подлинным инициатором и координатором межрелигиозного диалога на самых различных уровнях, что может способствовать существенному увеличению вклада религий в дело укрепления мира, международной безопасности и дружбы между народами.

Нельзя не сказать о факторах, затрудняющих организацию постоянного межрелигиозного диалога в нашей стране. Ограничусь лишь их перечислением. Это — политическая ангажированность многих видных религиозных деятелей (а им бы во всех отношениях лучше стоять подальше от политики). Это — нарушения государственными органами и должностными лицами конституционных принципов отделения религиозных объединений от государства и их равенства перед законом. Это — высокий уровень религиозной нетерпимости (среди молодежи он в 2-3 раза выше, чем среди граждан старших поколений). Это — острые противоречия в некоторых конфессиональных объединениях. Это — неудачные заявления некоторых видных российских религиозных деятелей.

Согласно данным опросов общественного мнения, подавляющее большинство респондентов убеждены, что межэтнические и межрелигиозные противоречия могут привести к развалу России. А вот высказывание на этот счет Президента РФ В. В. Путина: «Огромная опасность для такой страны как наша — в разжигании межнациональной и межконфессиональной розни…Если мы вступим на этот скользкий путь, мы страну не сохраним»2.

Как расценить в этой связи неоднократные заявления одного из видных деятелей Русской православной церкви о том, что надо прекратить называть Россию многонациональной и поликонфессиональной страной, что она мононациональна и моноконфессиональна? Весьма странно прозвучало на днях в телепередаче «Русский дом» заявление другого религиозного деятеля, что «теперь приоритетной задачей является устранение федеративного устройства государства«. Стремятся не отставать от представителей доминирующей конфессии и иные мусульманские деятели. Одни призывают вернуть в ислам потомков тех мусульман, которые были крещены еще при царизме, а другие выступают с лозунгами создания »исламского государства от Каспия до Черного моря«.

Возбуждению нездоровых настроений в обществе служат и проекты политиков, предлагающих в законодательном порядке разделить религиозные организации, функционирующие в России, на более привилегированные и менее привилегированные. Иные из сторонников такой идеи ссылаются на опыт ряда стран Европы, в которых сохранились некоторые анахронизмы, противоречащие демократическим принципам европейского сообщества, наподобие существования государственной религии. При этом такая аргументация подается чуть ли не как продиктованная стремлением ускорить принятие Россией европейских стандартов.

Но европейские стандарты состоят не в предоставлении государством преимуществ религиозным объединениям большинства, а, как это записано в Документе Копенгагенского совещания Конференции по человеческому измерению СБСЕ (1990 г.), в создании государством «условий для поощрения» «этнической, культурной, языковой и религиозной самобытности национальных меньшинств«. Придавая исключительную важность поощрению и защите прав национальных и религиозных меньшинств, Генеральная Ассамблея ООН в Декларации о правах лиц, принадлежащих к национальным или этническим, религиозным и языковым меньшинствам (1992 г.), специально подчеркнула, что такая деятельность »способствует политической и социальной стабильности государств«, »укреплению дружбы и сотрудничества между народами и государствами«.

Из этого следует, что люди, предлагающие, вопреки конституционному принципу равенства религиозных объединений перед законом, установить порядок, в соответствии, с которым государство должно иметь приоритетные отношения с религиозными организациями большинства, давать им привилегии, руководствуются не соображениями содействия укреплению социально-политической стабильности и возрождения дружбы народов России, а какими-то иными побудительными мотивами. И вполне понятно, что против подобной позиции решительно выступают не только представители религиозных и этнических меньшинств, но и многие ученые и политики, исповедующие религию большинства.

В связи с изложенным есть предложение при подготовке изменений закона 1997 г. «О свободе совести и о религиозных объединениях» начать с его преамбулы и привести ее в соответствие с конституционным принципом равенства религиозных объединений перед законом. А чтобы этот принцип не толковался по-разному, добиваться включения в закон той формулы, которая была в законе 1990 г. «О свободе вероисповеданий« и которую многие подзабыли: »Ни одна религия или религиозное объединение не пользуются никакими преимуществами и не могут быть подвергнуты никаким ограничениям по сравнению с другими».

Определить язык Азербайджанский Албанский Английский Арабский Армянский Африкаанс Баскский Белорусский Бенгальский Бирманский Болгарский Боснийский Валлийский Венгерский Вьетнамский Галисийский Греческий Грузинский Гуджарати Датский Зулу Иврит Игбо Идиш Индонезийский Ирландский Исландский Испанский Итальянский Йоруба Казахский Каннада Каталанский Китайский (Упр) Китайский (Трад) Корейский Креольский (Гаити) Кхмерский Лаосский Латинский Латышский Литовский Македонский Малагасийский Малайский Малайялам Мальтийский Маори Маратхи Монгольский Немецкий Непали Нидерландский Норвежский Панджаби Персидский Польский Португальский Румынский Русский Себуанский Сербский Сесото Сингальский Словацкий Словенский Сомали Суахили Суданский Тагальский Таджикский Тайский Тамильский Телугу Турецкий Узбекский Украинский Урду Финский Французский Хауса Хинди Хмонг Хорватский Чева Чешский Шведский Эсперанто Эстонский Яванский Японский

Азербайджанский Албанский Английский Арабский Армянский Африкаанс Баскский Белорусский Бенгальский Бирманский Болгарский Боснийский Валлийский Венгерский Вьетнамский Галисийский Греческий Грузинский Гуджарати Датский Зулу Иврит Игбо Идиш Индонезийский Ирландский Исландский Испанский Итальянский Йоруба Казахский Каннада Каталанский Китайский (Упр) Китайский (Трад) Корейский Креольский (Гаити) Кхмерский Лаосский Латинский Латышский Литовский Македонский Малагасийский Малайский Малайялам Мальтийский Маори Маратхи Монгольский Немецкий Непали Нидерландский Норвежский Панджаби Персидский Польский Португальский Румынский Русский Себуанский Сербский Сесото Сингальский Словацкий Словенский Сомали Суахили Суданский Тагальский Таджикский Тайский Тамильский Телугу Турецкий Узбекский Украинский Урду Финский Французский Хауса Хинди Хмонг Хорватский Чева Чешский Шведский Эсперанто Эстонский Яванский Японский

Звуковая функция ограничена 200 символами

Беседа с Сергеем Бортником, профессором Киевской духовной академии и сотрудником отдела внешних церковных связей УПЦ.

Наш разговор, цель которого состояла в прояснении ситуации относительно «внешних связей» и их особенностей, произошел в одном из корпусов Киево-Печерской Лавры, где находится отдел внешних церковных связей.

– На днях на сайте нашей Церкви в очередной раз прочитала о Вашем участии в Международной конференции . Она проходила в Швейцарии и была посвящена вопросу синодальности в Церквях Востока и Запада. Расскажите, пожалуйста, об этом мероприятии.

– В конференции участвовали различные представители Католической Церкви и всех без исключения поместных Православных Церквей. От Московского Патриархата выступали епископ Ириней Стинберг из США и я от УПЦ. Организаторы решили, что наша поместная Церковь слишком большая, поэтому ее не должен представлять один человек. Пригласили и меня – рассказать об особенностях синодальности в Украинской и Белорусской Церквях.

– А в чем заключался замысел конференции?

– Это была попытка со стороны католических богословов и канонистов лучше понять функционирование общения в структуре Православных Церквей. Дело в том, что в паре «примат и синодальность» традиционно «примат» – это особенность вертикали церковной власти, наблюдавшейся в Католической Церкви.

– А «синодальность» – это особенность православных?

– Исторически да. Употребляют разные термины – «коллегиальность», «соборность», «синодальность». Все они в той или иной степени передают важное богословское греческое понятие «кинония», т. е. «общение». Оно встречается в Послании апостола Павла к коринфянам: «Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любовь Бога Отца, и общение Святаго Духа со всеми вами». Из Нового Завета термин перешел и в богослужебное использование, правда, в славянском варианте звучит как «причастие Святого Духа». Но в греческом языке это одно и то же слово – «кинония».

– А в чем же суть кинонии?

– Сегодня можно даже говорить о богословском течении – «богословии общения». Некоторые богословы отмечают, что Лица Пресвятой Троицы существуют именно в общении. То есть Бог для христиан – не обособленная, одинокая «монада», он проявляется в общении трех Ипостасей. И такое общение может быть образцом для нас, верующих христиан.

– Как это связано с устройством Церкви?

– Напрямую. Мы говорим, что и человеческое сообщество, и церковное устройство призваны отражать бытие Бога, быть «образом Божьим». Эта форма общения как раз борется с бичом современного общества – индивидуализмом и одиночеством. То, что древнегреческие богословы выражали в идее человека как «социального животного», получает вот такое библейское обоснование.

– Конференция, по Вашим словам, объединила участие православных и католиков. Как мы должны относиться к такого рода общению? Можно, к примеру, вспомнить неоднозначное восприятие встречи Патриарха Кирилла и Папы Римского Франциска в прошлом году.

– Действительно, эта встреча вызвала в Украине оживленную реакцию – как среди православных, так и среди грекокатоликов.

– Насколько нужным является такого рода общение? И особенно на таком высоком уровне?

– Парадоксальным образом опять всплывает идея иерархии – «примата», о котором я упоминал. Известно, что православные и католики представляют две разные христианские конфессии. С одной стороны, у них нет полного единства, а с другой – обе признают наличие признаков христианского бытия друг у друга – вне своих конфессиональных границ. Выражаясь формальной терминологией, мы с католиками представляем одну религию – христианство, но две разные конфессии – православие и католицизм. Встреча высших церковных иерархов и мирное решение тех или иных вопросов сигнализируют священникам и мирянам, что мы тоже можем вести подобное мирное межхристианское общение.

– Часто критиками такого общения используется слово «экуменизм». И некоторые считают его «сверхересью». Что бы Вы сказали тем, кто придерживается такого мнения?

– Я бы все-таки подчеркнул, что экуменизм – это прежде всего внутрихристианское явление. Сторонники такого общения уверены, что Христос основал одну Церковь – на скале веры апостола Петра. В Евангелии от Матфея Он обещает: «На этой скале Я построю Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее». А «экумена» – это опять-таки греческое слово, означающее «вселенную». Например, русскоязычное «вселенский патриарх» на английском звучит как Ecumenical patriarch.

– А как соотносятся «межконфессиональное общение», о котором мы говорили в начале беседы, и явление экуменизма?

– В нашем обиходе это близкие понятия. То, что раньше именовали «экуменическими связями», то есть связями, призванными восстановить вселенское единство христиан, сегодня называют «межконфессиональными связями», тем самым подчеркивают наличие конкретных конфессий и делают такое общение менее аморфным. Думаю, что эта тенденция в целом разумная – надо общаться, понимать друг друга, но не растворяться в абстрактном и аморфном «христианстве».

– Насколько я понимаю, это убеждение связано и с Вашим преподаванием в Академии.

– В то время когда я планировал возвращаться в Украину после учебы в Германии, происходила реформа нашей Академии. Вводились новые предметы и требовались преподаватели со знаниями не только из книг, но и из реальности. Так мне поручили преподавать предметы «Католическое богословие» и «Вероучение протестантских конфессий».

– Наверное, чтобы «знать врага в лицо»…

– (Улыбается.) Я понимаю Ваш юмор. Можно и так сказать. В преподавании этих предметов я делаю акцент на наших конфессиональных различиях, но немало рассказываю и об истории этих конфессий. К примеру, по ряду исторических причин Блаженный Августин оказал невероятно большое значение для формирования как католицизма, так и протестантизма. Но неправильно говорить, что этот величайший отец Церкви чужд православной традиции. Мне вспоминается один мирянин, живущий в Москве и занимающий важный пост в иерархии Русской Православной Церкви. Он каждый год в течение Великого поста перечитывает «Исповедь» Блаженного Августина и постит небольшие отрывки из этой книги.

– Интересно: «в пост он постит посты».

– (Улыбается.) Да, такая игра слов получается. Но в целом важно, что для православных «западный отец» Церкви признается «своим», как и Бенедикт Нурсийский, и многие другие. С советских времен активно используется понятие «святые неразделенной Церкви», то есть святые до раскола 1054 года.

– Предположим, что в прошлом – в первом тысячелетии – мы были в одной единой христианской Церкви. Но далее ведь пути разошлись…

– Я с Вами согласен. Сегодня, и даже уже не первое десятилетие, «экуменические отношения» переживают сложный период. Некоторые специалисты говорят о «замораживании» отношений, и это касается не только православных.

– С другой стороны, эти связи остаются, и наша Церковь в той или иной мере к ним причастна.

– Абсолютно верно. Связи остаются, прежде всего с католиками и с традиционными протестантами.

– Это позиция «романтиков экуменизма» или есть и прагматические причины?

– (Улыбается.) Думаю, есть и то и другое. Для Украины в ситуации военного конфликта на востоке страны и в целом нестабильной политической ситуации важным является сохранение межконфессионального мира. Хотя наша страна и считается в целом православной, на ее территории миллионы римокатоликов, грекокатоликов и протестантов.

Случаются разные прецеденты, захваты храмов нашей Церкви сторонниками «Киевского патриархата». Но последние как бы «свои», они не с «запада». А между православными и католиками по большому счету сохранились положительные отношения. Это в целом относится и к грекокатоликам, хотя в последние месяцы диалогу с ними присущи сложности.

– То есть Вы не считаете, что у нас в Украине идет война православных и католиков, как это порой звучит в СМИ?

– Ни в коем случае. Безусловно, ведется достаточно агрессивная пропаганда против нашей Церкви. Часто ее провоцирует нецерковная публика со своими политическими интересами. Но воцерковленные люди, люди молитвы, не считают других христиан своими врагами. Церковью мы призваны идти к Богу, уподобляться Ему. А вражда даже с теми, кого мы не считаем своими «ближними», в этом помочь не может.

– То есть Вы сторонник межцерковного мира в Украине?

– Конечно. Эта тенденция распространяется сегодня во многих странах: политики, манипулируя фактами, призывают к конфронтации и пытаются использовать религиозный потенциал. То же происходит и в Украине. На самом деле очень печальная ситуация. Многие приводят в пример случаи «сепаратистских настроений» среди священников нашей Церкви на востоке страны. Порой это так. Но я считаю, что это скорее результат их местечкового патриотизма, а не особой любви к России. Сделайте так, чтобы в Украине люди могли спокойно жить, работать, растить детей – и все мы с радостью будем патриотами. Я убежден, что все христианские Церкви Украины поддержат такое правительство и такого президента. В целом люди Церкви мыслят бóльшими временными категориями, нежели 4-5 лет между выборами. Мы – за стабильное развитие Украины, за процветание и благосостояние всех ее граждан. Было бы странно, если бы христиане, призванные «любить ближнего как самого себя» и даже «любить врагов», мыслили иначе.

– Спасибо за общение!

– И Вам спасибо!

Беседовала Наталья Горошкова

Знаменательно, что ровно 7 лет назад государства-члены ООН объявили 16 ноября ежегодным международным Днем Толерантности. Поэтому сегодня, 16 ноября, тема нашего круглого стола особенно актуальна.

«Толерантность - это то, что делает возможным достижение мира и ведет от культуры войны к культуре мира», - говорится в Декларации принципов толерантности, принятой Генеральной Конференцией ЮНЕСКО в 1995 году. В Декларации определено понятие толерантности как:

• уважение, принятие и правильное понимание богатого многообразия культур нашего мира, форм самовыражения и проявления человеческой индивидуальности;
• отказ от догматизма, от абсолютизации истины и утверждение норм, установленных в международно-правовых актах в области прав человека.

Толерантность - не уступка, снисхождение или потворство, а, прежде всего активное отношение, формируемое на основе признания универсальных прав и основных свобод человека. Толерантность - привилегия сильных и умных, не сомневающихся в своих способностях продвигаться на пути к истине через диалог и разнообразие мнений и позиций.

Понятие толерантности в церковно-богословском языке в России - новое. Оно сегодня еще в меньшей степени привычно и приемлемо для православного уха, чем такие понятия как гражданское общество, права человека, либеральные ценности, гуманизм и другие понятия демократического общества. Толерантность в религиозном контексте принято заменять словом веротерпимость, но, на мой взгляд, полезней было бы оставить слово толерантность и определять его соответствующим образом.

Чаще всего в церковной среде под толерантностью понимается безразличие к вероучительным вопросам. Поэтому не удивительно, что в столь важном документе РПЦ «Основные принципы отношения РПЦ к инославию» утверждается: «2.10. Недопустимо ограничивать согласие в вере узким кругом необходимых истин, чтобы за их пределами допустить "свободу в сомнительном". Неприемлема сама установка на толерантность к разномыслию в вере. Но при этом нельзя смешивать единство веры и формы его выражения».

Однако толерантность, понимаемая как способствование утверждению мира и сотрудничества, не только не чужда православному сознанию, но является важнейшей целью миссии ибо «Христос - мир наш» (Еф. 2, 14). Сегодня тема «миротворчество» - тема миссии. Это миротворчество отличается от церковного миротворчества советского периода, хотя и в тот период при всей политической ангажированности оно было церковным и имело смысл.

Необходимость воспитания члена Церкви в сознании того, что толерантность - ценность, вытекает не только и не столько из правовых оснований. Очевиден и прагматический аспект толерантности: «Вследствие нарушения заповеди о единстве, вызвавшего историческую трагедию схиз- мы, разделившиеся христиане, вместо того, чтобы быть примером единства в любви по образу Пресвятой Троицы, стали источником соблазна. Разделенность христиан явилась открытой и кровоточащей раной на Теле Христовом. Трагедия разделений стала серьезным видимым искажением христианского универсализма, препятствием в деле свидетельства миру о Христе. Ибо действенность этого свидетельства Церкви Христовой в немалой степени зависит от воплощения проповедуемых ею истин в жизни и практике христианских общин». Здесь речь идет о христианском единстве, но оно не вообразимо без воспитания толерантности.

Разумеется, что толерантность подразумевает и межрелигиозный мир, а не только внутрихристианский межконфессиональный, однако очевидной и насущной задачей христианского свидетельства является проблема христианской экуменической толерантности.

Задача воспитания членов Церкви толерантными не сводится к утверждению священноначалием тех или иных установок к толерантности. Требуются долговременные программы просвещения и воспитания. Самым насущным вопросом является тема толерантности в светском и религиозном образовании различного уровня (школа, вуз, духовные учебные заведения).

Очевидна сегодня необходимость межрелигиозного диалога. На первый взгляд, логично было бы иметь прогресс в христианском межконфессиональном диалоге и уже потом приступать к межрелигиозному. Но откладывать межрелигиозный диалог уже невозможно и христианско-иудейский диалог, и христианско-мусульманский следует развивать уже сегодня. Не следует также ждать инициативы церквей и религий. Им нужно помочь организовать такой диалог, и религиоведам необходимо в нем участвовать наряду с представителями церковного богословия и иерархии. Необходимо преодолеть негативное отношение к религиоведению со стороны некоторых представителей цер- ковных структур. Отдельные примеры необъективного и ненаучного подхода в религиоведении не должны вырабатывать стереотип, утверждающий атеистичность религиоведения. Сегодня для христианских Церквей чрезвычайно важно осознать необходимость сотрудничества в богословском, религиозном и религиоведческом образовании как едином образовательном и просветительском комплексе.

Общество заинтересовано в преодолении как внутрихристианских, так и межрелигиозных напряжений. Агрессивность, в частности, проявляется в том, что христиане одной традиции называют христиан другой традиции еретиками. Дело не столько в слове, термине, который звучит сегодня чересчур резко, но в том сектантском мышлении, которое не допускает наличие благодатной духовной жизни, даров Святого Духа в другой Церкви или религиозной общине. Нужно так организовать религиозное образование и богословское образование, чтобы предотвратить межконфессиональную агрессивность и конфликты. Сегодня одна из самых важных задач христианской миссии - воспитание толерантности. Толерантность - не предательство своих убеждений, не безразличие к чужим, но готовность жить в мире и добрососедстве с теми, кто имеет убеждения и веру, отличные от наших. Кроме всего прочего, важно помнить, что толерантность включает в себя не только терпимость к другим религиозным убеждениям, но и в противостоянии таких «партийных» и культурологических идеологем как Восток и Запад.

В качестве практического предложения к участникам круглого стола разрешите предложить проводить постоянно действующий семинар «Межконфессиональный диалог и проблема толерантности в светском и религиозном образовании». Межцерковное партнерство «Апостольский город - Невская перспектива» готово стать соучредителем такой научно-церковной программы. Для участия в этом семинаре мы намерены пригласить представителей различных богословских и духовных заведений нашего города.